|
Вооруженный порядок
Александр Андрюхин.
Известия, 07.10.2010
Готовящийся закон по ужесточению правил обращения с
травматическим оружием остается предметом жарких дискуссий на интернет-форумах.
Большинство дискутирующих одобряют внесенный президентом в Думу законопроект,
поскольку сейчас в России редкое преступление обходится без участия травматики.
Однако некоторые увидели в этом ущемление своих прав. Впрочем, многие выступают
за полный запрет травматики, но при этом - за ношение огнестрельного оружия.
Одним из ярых сторонников легализации огнестрельного короткоствольного оружия
является известный юрист, полномочный представитель правительства в
Конституционном, Верховном и Высшем арбитражном судах Михаил Барщевский. С ним
беседует спецкор "Известий" Александр Андрюхин.
 |
Любовь к оружию не чужда политикам (Виктор
Черномырдин)...
фото: АР |
известия: Еще до "эпохи" травматики вы выступали
за всеобщее вооружение населения. После того, как страна погрязла в
преступлениях с применением травматического оружия вы не изменили своего
мнения?
михаил барщевский: Отношение к травматике у меня
скептическое. Люди считают, что она - как пневматика: никакой опасности не таит.
К тому же безопасности не гарантирует и психологической уверенности не дает. А
наличие огнестрельного оружия дает ощущение, что ты полноценный гражданин в том
смысле, что сам отвечаешь за свою безопасность и за свои действия. Потому что
оружие дисциплинирует.
и: Но большинство убийств из травматических пистолетов
было совершено в состоянии приступа бешенства. За пустячное слово кто-то
выхватывает пистолет и стреляет в лицо.
барщевский: Стреляют отморозки. Надо понимать: если
человек задумал совершить преступление, то совершит его при помощи пистолета,
ножа, монтировки, отвертки, заточки. Запрет на оружие - это не метод борьбы с
преступностью. Это лишь способствует уличной преступности. А законопослушные
граждане, которым по закону разрешено носить огнестрельное оружие, практически
никогда не используют его для совершения преступлений. Ни под влиянием эмоций,
ни тем более осознанно. Правда, мне могут возразить и привести в пример Евсюкова.
Здесь, скорее, исключение, чем правило. К тому же, обратите внимание, милиционер
стрелял не из табельного пистолета, а из нелегального. Теоретически, если бы у
кого-то из пострадавших в супермаркете было оружие, Евсюкову могли бы дать отпор
и обезвредить. А так - он был неуязвим.
и: Очень сомнительно, что простой гражданин, даже
вооруженный, может противостоять обученному офицеру милиции.
барщевский: В Израиле гражданские лица имеют право на
ношение оружия. Так вот, большинство террористических актов предотвращают именно
они, а не спецслужбы.
и: В Израиле нет той загадочной российской
бесшабашности...
барщевский: В начале 90-х по поводу разрешения на
длинноствольное оружие велись такие же ожесточенные споры. Противники карабинов
и охотничьих ружей уверяли, что мы пьяная нация и друг друга перестреляем.
Прошло, слава Богу, почти 20 лет, как разрешены карабины и ружья. И что же? Рост
количества преступлений с использованием длинноствольного оружия составил 0,1
процента. Фактически - ноль. А вот такие преступления, как налеты на загородные
дома, практически канули в Лету.
и: Благодаря оружию?
барщевский: Конечно. Сейчас мало кто рискнет вломиться в
загородный дом с целью грабежа. Потому что знает: получит пулю, поскольку
практически все хозяева загородных домов имеют ружья. Так что я совершенно не
приемлю такого уничижительного отношения к себе, что мы ненормальные и нам
нельзя доверять огнестрельное оружие.
и: Доверять можно. Но осторожно. И не всем.
барщевский: Точно так же считали в дореволюционной России.
У дворян было оружие, у простолюдинов не было. После революции оружие имели
члены ВКП(б) - до 1936 года. Потом Сталин эту привилегию отменил. И 1937-м
начались репрессии. В Древнем Риме патрициям можно было носить оружие, а плебеям
- нельзя. То же самое и во Франции. Это, кстати, явилось одной из причин
Французской революции.
и: А сегодня, кто на ваш взгляд, в России может носить
оружие, а кому категорически противопоказано?
барщевский: Я не имею в виду продажу оружия в магазинах,
как пива, всем. В первую очередь сегодня я разрешил бы иметь его тем, кто уже
знает, как с ним обращаться. Отставным офицерам, например. Если им доверяли
автомат Калашникова и ракетные установки, почему бы после выхода на пенсию им не
доверить пистолет? Разумеется, оружие также должны иметь следователи, прокуроры,
судьи...
и: Но они и так имеют.
барщевский: А адвокаты - нет. Что касается остальной части
населения - здесь должен быть очень жесткий отбор.
и: А нельзя ли вообще обойтись без оружия? В том числе и
без травматического? Преступников, применивших травматику, вычислить практически
невозможно. Резиновая пуля не распознается баллистической экспертизой.
барщевский: К сожалению, сегодня милиция не может
обеспечить нашу безопасность. Особенно в мегаполисах. Это даже не вина милиции,
а просто объективные условия существования в мегаполисе. Ну невозможно у каждого
подъезда поставить милиционера. А камеры видеонаблюдений помогают только в
раскрытии преступлений, а не в предотвращении. Оружие простым гражданам сегодня
необходимо. У бандитов оно есть. А у населения нет. То есть наши шансы
изначально не равны. Опасение, что оружие населения рано или поздно перекочует к
бандитам, абсурдно. Я никогда не слышал, чтобы у представителей преступного мира
были проблемы достать "макаров". Также абсурдны разговоры о том, что люди начнут
палить друг в друга только потому, что у них в карманах пистолеты. Вот вам
пример: в Армении и в Молдавии разрешено носить оружие с 1992 года. Рост
количества преступлений с использованием этого оружия в обеих республиках
составил ноль, а случаи уличной преступности свелись к минимуму. Когда в
Молдавии штурмовали Дом правительства, бунтовщики швырялись камнями, хотя у
многих пистолеты были в карманах. Никто не произвел ни единого выстрела. Недавно
в штате Флорида, в США, разрешили носить оружие женщинам. За год в штате
количество изнасилований сократилось на 70%. А вот обратный пример: когда в
Великобритании в конце 70-х запретили носить оружие, тут же произошел рост
преступности на 68%.
и: А лично вы носите с собой пистолет?
барщевский: Ношу. Разрешение у меня есть. У меня были
ситуации, когда без него было не обойтись. Однажды я был с женой в лесу. К нам
подошли неприветливые молодые люди и попросили закурить. Было видно, что просьба
закурить - это повод придраться. Я сказал, что нет проблем, отвел полу куртки и
показал им пистолет. Я спросил: "Как, хочется еще покурить?" Они: "Ладно, ладно,
мы пошутили". И ушли. Второй случай был на улице. Я ехал на машине и увидел, как
группа каких-то отморозков избивает молодого человека. Я остановился, вышел из
машины и выстрелил в воздух. Подействовало отрезвляюще. Все разбежались.
и: Но если легализовать огнестрельное оружие, травматику
нужно запрещать?
барщевский: Не обязательно. У людей должно быть право
выбора. В Молдавии и Армении, например, право на ношение огнестрельного оружия
существует параллельно с правом на травматическое. Другое дело, что
травматическое оружие не пользуется популярностью. Кстати, это искаженное
мнение, что травматическое оружие в России стало исключительно орудием
нападения. Многим травматика помогла. Вопрос только в том, что
правоохранительным органам нужно потом долго доказывать, что травма человеку
была нанесена в целях самообороны. Так что если кто-то предпочитает травматику -
пожалуйста. Но требования к применению травматики тоже должны быть жесткими.
Здесь Дмитрий Медведев совершенно правильно поступил, что проявил инициативу по
ужесточению контроля над травматикой.
и: Я ожидал чего-то более радикального. Например,
ограничения контингента, которому разрешено иметь травматику, или полного
запрещения. Какой у нас контроль - всем известно.
барщевский: Несоблюдение закона - это еще не аргумент для
непринятия закона. В данном случае меры по ужесточению контроля не плохи - в
частности, усложняющие получение травматики. Но все равно в этом вопросе нужно
принимать принципиальное политическое решение, которое, с моей точки зрения,
может быть только одно: люди в России достаточно разумны, чтобы разрешить им
пользоваться огнестрельным оружием. Если взять, к примеру, статистику по США, то
вы увидите, что количество преступлений в тех штатах, где огнестрельное оружие
разрешено, значительно меньше, чем в тех штатах, где оно запрещено.
и: По данным Следственного комитета, каждое третье
преступление в Москве совершается нелегальными мигрантами. Население очень
агрессивно настроено против них. Если у москвичей появится огнестрельное оружие,
боюсь, не начнется ли отстрел нелегалов?
барщевский: Исходя из информации о преступлениях против
россиян нашим гражданам нужно как можно быстрее дать разрешение на ношение
оружия. Или вы считаете, пускай их грабят и режут? Для борьбы с преступностью не
имеет значения, сможет ли жертва отстреляться. Главное, чтобы преступник знал,
что он не сможет безнаказанно напасть на девушку в подъезде и отобрать у нее
кошелек и невинность... Или вырвать у пенсионерки сумку. А в нынешней ситуации
любой преступник убежден, что ему не грозит адекватное сопротивление, если он
нападает на слабого.
и: Зуб за зуб? Это ли не основа агрессии?
барщевский: Если говорить об основах агрессии, то оружие
здесь совершенно ни при чем. Агрессия возникает не от стремления дать отпор
злоумышленнику, а от ощущения бессилия. Человек не в силах влиять на свою
повседневную жизнь, он не выбирает власть, не может побороть чиновников в суде,
не может найти ни правосудия, ни элементарной милицейской защиты. Отсюда
агрессия, злоба и желание самосуда. Чтобы снизить уровень агрессии у населения,
нужно налаживать работу институтов государства, в первую очередь - судебную
систему, во вторую - правоохранительную, в третью - уменьшить всевластие
чиновников. А население, чтобы оно чувствовало себе полноценным, имело бы право
на ношение огнестрельного оружия.
|
|