Мнимый больной
Пенсионер ненадолго стал сумасшедшим, чтобы вернуть проданную
квартиру
МК,
7 февраля 2017
Как известно, Фемида — это богиня правосудия. Говорят, что боги не
ошибаются. Но может же богиня быть кокетливой и загадочной? Раз женщина,
значит, может. Вот так и получилось, что история, которую я собираюсь
рассказать, больше похожа на сборник загадок, чем на судебный очерк.
 |
фото: Из личного архива |
А началась эта история в 2002 году, когда москвич
Владимир Иванович Фомин решил приватизировать квартиру на 12-й
Новокузьминской улице, дом 4, в которой они с женой жили с марта 1975
года.
Владимир Иванович Фомин родился в 1938 году. Много лет он
проработал ведущим инженером-конструктором на Лыткаринском заводе
оптического стекла. Его жена Галина Викторовна Фомина до пенсии работала
заместителем главного врача СЭС города Лыткарина, а позже — научным
сотрудником Института гигиены.
В августе 2002 года Фомин написал заявление о
приватизации своей квартиры в управление Департамента жилищной политики
Москвы в ЮВАО. Его жена от участия в приватизации почему-то отказалась.
В сентябре 2002 года квартира Фоминых была приватизирована, и право
собственности на нее перешло к Фомину, а у Галины Викторовны сохранилось
бессрочное право пользования квартирой.
Супруги Фомины болели, Галина Викторовна дважды перенесла
инсульт, а Владимира Ивановича еще в 1992 году признали инвалидом II
группы в связи с гемипарезом и последствиями черепно-мозговой травмы
после нападения хулиганов в 1983 году.
 |
В.И.Фомин и свидетель Балкаева на отдыхе в Красной Поляне.
фото: Из личного архива |
Со слов родственников, за Фомиными ухаживала двоюродная
сестра Галины Викторовны, Лидия Павловна Малаева. И вот в мае 2004 года
Владимир Иванович продает ей свою квартиру.
Спрашивается, зачем?
Есть две версии. По словам Владимира Ивановича, Лидия
Павловна его просто обманула и, воспользовавшись его беспомощностью,
подсунула какие-то бумаги, которые попросила подписать.
По версии детей Лидии Павловны (она умерла в 2006 году),
купить квартиру ей предложили Фомины. Дело в том, что Лидия Павловна в
2004 году собралась покупать квартиру и подыскивала варианты. Сначала
она отказалась от предложения Фоминых, так как квартира была очень
запущена и требовала большого ремонта. Фомины много лет наезжали туда
изредка, потому что жили на даче в садовом товариществе «Саврасово» в
Раменском районе. С 1988 по август 2009 года Владимир Иванович был
председателем правления этого товарищества. Однако в конце концов Фомины
ее уговорили. Когда решение о покупке было принято, Фомины попросили
сохранить за ними московскую прописку, и Лидия Павловна выполнила их
просьбу. Она понимала, что Фомины зависели от московской пенсии и
столичного здравоохранения.
И вот, по словам Фомина, в 2008 году у них с Михаилом
Малаевым, сыном Лидии Павловны, произошел конфликт. Михаил конфликт
отрицает. Он говорит, что у Фомина были ключи от квартиры, поскольку там
стоял старый шкаф с его вещами. И время от времени он приезжал в Москву
и наведывался к родственникам. В один прекрасный день Фомин взял да и
заперся в квартире, и Михаил Малаев попал туда только с помощью
участкового. Его семья в это время находилась в другом городе, у
бабушки.
В 2010 году история повторилась, только на улице на сей
раз оказался не только Михаил, но и его жена с двумя детьми. В конце
концов Малаевы сумели попасть домой, но отношения с Фоминым окончательно
испортились. Как было на самом деле, знают только участники конфликта, а
семейные землетрясения — любимая тема писателей всех времен и народов.
Известно лишь, чем закончился конфликт: соседи и знакомые Фомина
написали кузьминскому межрайонному прокурору заявление, в котором
говорилось, что на самом деле Фомин никогда не продавал свою квартиру, и
просили защитить его от издевательств Михаила Малаева.
 |
Семья Милаевых.
фото: Из личного архива |
* * *
5 июля 2011 года Кузьминская прокуратура обратилась в
Кузьминский суд с заявлением в защиту жилищных прав Фомина. Оспаривая
законность договора купли-продажи с Малаевой, межрайонный прокурор
сообщил суду, что «Фомин В.И. в период заключения сделки лечился в
психиатрических больницах… Изложенное дает основание предположить, что в
момент совершения сделки Фомин В.И. не мог понимать значения своих
действий и руководить ими… Фомин В.И. не может сам обратиться в суд в
силу состояния здоровья, нетрудоспособности, отсутствия близких
родственников».
Прокурор просил признать договор купли-продажи квартиры
недействительным, признать за Фоминым право собственности на квартиру, а
семью Малаевых с детьми оттуда выселить.
Вскоре началось слушание дела.
В октябре 2011 года из прокуратуры в суд поступило
уточненное исковое заявление. И на первом листе там по-прежнему было
написано: кузьминский межрайонный прокурор в интересах Фомина Владимира
Ивановича. Но вместо прежнего требования — признать за Фоминым право
собственности на квартиру — появилось другое требование: «признать право
собственности на квартиру за городом Москва в лице Департамента жилищной
политики и жилищного фонда города Москвы».
При этом прокуратура никак не объяснила, почему
изменились требования. Ну то есть совсем никак.
И получилось, что для Малаевых это мало что меняло, их
по-прежнему просили выселить из квартиры. А Фомин? Его все устроило.
Ведь если квартиру вернут городу и он просто окажется в ней прописан, он
сможет еще раз приватизировать ее. Видимо, рассуждая таким образом,
Фомин и поддержал изменившиеся требования прокуратуры.
А чем же, интересно, прокуратура обосновала изменение
своей позиции по делу?
Вскоре все выяснилось. В ходе слушания прокуратура
заявила ходатайства о проведении двух судебно-психиатрическх экспертиз:
посмертной в отношении жены Фомина и стационарной экспертизы в отношении
Владимира Ивановича. Суд интересовал вопрос: были ли психически здоровы
супруги во время приватизации квартиры?
Дело в том, что, выступив в защиту Фомина, прокуратура
сослалась на то, что он психически болен. Да, когда-то Фомин лежал в
психиатрической больнице с жалобами на головокружения и слабость. Но
нарушений со стороны психики никто из врачей не обнаружил.
А у прокуратуры это был единственный довод в обоснование
своих требований. И вот эксперты из знаменитой Алексеевской больницы
провели экспертизу и пришли к выводу о том, что супруги Фомины в
юридически значимый период были психически больны и не понимали, что
делают.
В суде допросили эксперта О.С.
Ахмедову, которая была врачом-докладчиком во время проведения
экспертизы. Выступая в суде 15 ноября 2012 года, она сказала: сейчас
Фомин такой же, как в 2002 году. Потом объяснила: у Фомина деменция,
которая не лечится и сохраняется до конца жизни.
Пожилые люди часто страдают деменцией. Но вот какое дело:
непонятно, как же Фомин столько лет был председателем правления садового
товарищества, подписывал бухгалтерские и налоговые документы, проводил
собрания, ездил в БТИ, решал вопросы, связанные с землей, в разных
организациях представлял интересы членов товарищества, и при этом никто
не заметил у него признаков слабоумия? Разве это возможно? И если Фомин
был психически болен, то почему все подписанные им за столько лет
документы оказались «здоровы»? Почему деменция поразила только
документы, связанные с трехкомнатной квартирой? Так тоже бывает?
В деле есть заключение руководителя экспертного отделения
Института имени Сербского Г.А. Фастовцова,
который усомнился в научной обоснованности заключения экспертов
Алексеевской больницы.
Из заключения доктора медицинских наук Г.А.Фастовцова:
«В материалах дела имеются показания, отражающие его
социальное благополучие и сохранный «жизненный стереотип». Например:
Фомин В.И. «является заслуженным изобретателем СССР и до сих пор активно
интересуется научными открытиями» (объяснения Балкаевой Н.А. от 22
апреля 2011 года); Фомин В.И. «всегда сам ухаживал за своей женой без
посторонней помощи» (показания Кулеминой Н.А. в суде от 15.11.2011 г.);
Фомин В.И. «сам всегда оплачивал коммунальные услуги» (показания Амирова
А.Г. в суде от 15.11.2011 г.). В заявлениях Фомина В.И. … усматривается
сохранность его волевых и мыслительных способностей».
…В связи со сказанным самый основной недостаток
представленного заключения (заключения экспертов Алексеевской больницы.
— О.Б.) — отсутствие анализа самой юридически значимой ситуации,
поскольку эксперты не приводят фактические данные об обстоятельствах
совершения подэкспертным оспариваемого правового действия…»
В заключении эксперта Центра социальной и судебной
психиатрии при ЦКПБ на улице 8 Марта Е.В.Белопасовой говорится:
«проведенный анализ экспертного заключения… показал, что тактика
экспертов, проигнорировавших важную в диагностическом и экспертном
планах информацию, нарушает принцип объективности, всесторонности и
полноты судебно-психиатрического исследования…»
Аналогичный вывод содержится в заключении
санкт-петербургского эксперта Я.В.Шапкиной.
Те же претензии были высказаны и в связи с посмертной
судебно-психиатрической экспертизой жены В.И.Фомина.
Учитывая возникшие разногласия, адвокат Малаевых просил
назначить повторную или дополнительную экспертизу. Суд в этом
ходатайстве отказал: вроде и так все ясно, человек болен.
Интересно, что представитель Фомина согласился с выводом
экспертов Алексеевской больницы…
 |
Вот в каких апартаментах оказалась семья Малаевых.
фото: Из личного архива |
* * *
Решением от 15 ноября 2012 года исковые требования
кузьминского прокурора были удовлетворены в полном объеме: суд признал
сделки, заключенные с участием Фомина, недействительными, возвратил его
квартиру Москве, выселил семью Малаевых с двумя несовершеннолетними
детьми из квартиры на 12-й Новокузьминской улице, 4, и постановил снять
их с регистрационного учета.
Решение вступило в законную силу в ноябре 2013 года. А
выселили их на улицу 30 января 2014 года. И невозможно объяснить, почему
суд отказал семье Малаевых даже в отсрочке исполнения решения о
выселении. Как будто спешили избавиться от организованной преступной
группировки…
Сегодня они вчетвером, вместе ребенком-инвалидом,
страдающим эпилепсией, ютятся в 15-метровой комнате в общежитии. Туалет,
душевая и кухня на этаже общие. Добрые люди пустили их туда на время.
Встать на учет нуждающихся в жилье они, естественно, не
могут — нет регистрации.
А Владимир Иванович Фомин в июне 2014 года второй раз
приватизировал квартиру. Он принес в Департамент жилищной политики, где
в то время оформляли приватизацию, справку, выданную врачом 13-й ПБ
Е.Ракитянским. Там написано, что признаков психического заболевания или
временного расстройства психической деятельности у Фомина В.И. не
обнаружено.
Значит, деменция прошла, и эксперт О.С.Ахмедова, которая
утверждала, что это не лечится, промахнулась?
Спрашивается, что это было?
Ведь если Фомин болен — как же он в таком случае в 2014
году приватизировал квартиру?
А если он здоров, значит, эксперты Алексеевской больницы
— ну как сказать? — ошиблись. И тогда решение о выселении Малаевых тоже
ошибка, потому что выходит, что Фомин сначала продал квартиру, а потом
решил ее вернуть, а это невозможно по закону.
И в том, и в другом случае нужно разбираться. И
заниматься этим должна прокуратура, которая заварила кашу.
А оставленные на произвол судьбы Малаевы обратились с
жалобой в Европейский суд по правам человека. И в августе 2015 года
жалоба «Малаевы против России» №35635-14 была принята к рассмотрению.
* * *
Но только вот что я вам скажу: передо мной лежат все
документы, я написала очерк, а о чем написала — понятия не имею. Вот
ей-богу, не могу объяснить, что это было.
Я не готова поверить в то, что прокуратура, защищая
интересы простого смертного пенсионера В.И.Фомина, не разбирая броду
бросилась в суд, лишь бы поскорей утешить Владимира Ивановича. Может,
так бывает, просто я никогда в жизни с этим не сталкивалась. И наоборот,
я ежедневно сталкиваюсь с тем, что пенсионеры, равно как и инвалиды, как
и обыкновенные граждане, постоянно становятся жертвами движения
смертоносной государственной машины. И прокуратура вместе с судом охотно
выносят их из собственных квартир на улицу, а уж что на этой улице
случится, никого не волнует.
И тут вдруг прокуратура налетает на Малаевых и
обосновывает свое благородное негодование исключительно лишь
предположением о том, что Фомин вроде как не в своем уме.
И самое загадочное: в уточненном исковом заявлении
прокуратура неожиданно покидает Фомина и просит признать право на
квартиру за Москвой. Так кто кого защищал? Он убил или его убили?
Теперь смотрите, что получилось. Фомин предъявляет
справку о том, что он мыла не ест и психически здоров, и снова
приватизирует свою бывшую квартиру. Отсюда следует, что в 2004 году,
продавая ее Лидии Малаевой, Владимир Иванович Фомин понимал, что делает,
то есть никакой деменции у него не было. Ибо если 10 лет назад она была,
а спустя 10 лет прошла, это как есть чудо, и надо бы нобелевским
лауреатам заняться этой диковиной. Но пока никто не занялся, выходит,
что Владимир Иванович Фомин в 2004 году продал свою квартиру, а спустя 7
лет передумал и решил ее вернуть — и вернул. А люди, унаследовавшие эту
квартиру, просто вылетели на свежий воздух, разумеется, не получив
взамен ни копейки.
И правоохранительные органы из естественного
человеколюбия поддержали Владимира Ивановича. А почему прокуратура
просила признать право на квартиру за Москвой, остается загадкой. Если
бы я писала детектив, я бы предположила, что в обмен на такую
бескорыстную помощь государство договорилось с Фоминым о том, что он
завещает отбитую у Малаевых квартиру городу. Но никаких доказательств в
пользу этой версии нет, и я пишу не детектив, а очерк. И герои этого
очерка, семья Малаевых, уже три года обитают в комнате в общежитии, куда
их пустили Христа ради из-за ребенка-инвалида. Получается,
уполномоченный по правам человека и по правам ребенка у нас есть, а прав
нет.
А глава семьи Михаил Малаев работает в метро машинистом
электропоезда и возит пассажиров по Таганско-Краснопресненской ветке.
Это моя ветка, и выходит, мы с ним не раз встречались, сами того не
зная. Он меня вез, а я в это время обдумывала очередной судебный очерк.
Какая смешная жизнь! Осторожно, двери закрываются. Если вы упали на
рельсы, просьба не трепыхаться, дайте поезду проехать…
Ольга Богуславская
Ссылки по теме:
|